Обретение мощей преподобномученика Антония (Булатовича), исповедника Афонского

5 сентября 2003 года, на отдание Успения Пресвятой Богородицы, в селе Луциковка Сумской области произошло обретение мощей великого защитника почитания Имени Божиего и исповедника, иеросхимонаха Антония Булатовича.

Поиск мощей был предпринят по инициативе местных жителей, для которых о. Антоний - это знаменитость, исследователь Африки, герой, для которого они хотят создать музей, при активном участии луциковского приходского священника, отца Владимира Петренко, для которого о. Антоний - несомненный святой.
Со времени погребения о. Антония, убитого бандитами в 1919 году, прошло 84 года, никого из очевидцев погребения уже нет в живых. По преданию односельчан о. Антония похоронил на своем земельном участке оставшийся верным ему после революции его слуга (все село, напомним, принадлежало его матери, и еще оставались люди, не желавшие расставаться со своими господами). Односельчане несколько преувеличивают, когда говорят, что дед Павлух похоронил о. Антония в своем огороде, погребение все-таки совершилось на кладбище, хотя и совсем рядом с этим огородом. Когда Кацнельсон, советский ученый и первый исследователь биографии о. Антония, был в Луциковке в 70-е годы, ему указали предполагаемое место погребения, где и установили памятник "исследователю Африки". Несколько лет назад, когда стало возрастать церковное почитание о. Антония, луциковцы стали указывать на другое место, близкое как раз к огороду деда Павлуха. Там два года назад был установлен Крест и сделан могильный холмик, после чего была соборно, тремя священниками, отслужена панихида.

Я приехал в село 5 сентября, когда еще не пришли местные батюшки, и сразу вместе со спутниками кратко помолился на том месте, где мы служили панихиду. Та панихида была вторым моим приездом в Луциковку после освящения часовни. Как и в первый раз, никакой инициативы тогда с моей стороны не было (кроме внутреннего радостного и благодарного отклика). О. Владимир пригласил меня на панихиду по случаю установления Креста на восстановленном могильном холмике, так как из моего тоста на трапезе после освящения часовни узнал, насколько я неравнодушен к о. Антонию и его делу. То освящение было праздником всего села, и местные власти тогда устроили прекрасный прием. После этого я был еще раз приглашен в Луциковку на Литургию в день преставления о.Антония, 6 декабря - это было в прошлом году. На службу тогда собралось уже шесть (если не подводит память) священников - так с каждым годом стало возрастать почитание преподобномученика. Наконец, дня за три перед этим, четвертым, визитом мне позвонил наш общий с о. Владимиром друг о. Александр, преподаватель нашего духовного училища, служащий неподалеку от Луциковки, и сообщил невероятную новость: получены благословение епископа и разрешение властей на поиск тела о. Антония для его честного перезахоронения.

В 9 утра приехал о. Владимир. Он приветствовал меня пасхальным приветствием "Христос воскресе!". О. Владимир - батюшка очень простой и очень добрый, одаренный живым умом и народной мудростью, без всякого следа экзальтации. Поэтому его приветствие прозвучало очень естественно пред началом того дела, для которого мы собрались.

Неожиданно для меня раскопки начались не на месте известного нам холмика, а в метрах 7 от него. Оказалось, что среди односельчан возобладала иная, уже третья, версия места погребения. К полудню был найден череп на глубине 2 метров в очень неестественном, вертикальном, положении, рядом с ним гроб с останками другого человека, вплотную к которому прилегал еще один гроб. Мы решили, что о. Антоний не мог быть погребен в братской могиле. Оставалось решить, что делать дальше. Было уже 2 часа дня, в 7 начинает смеркаться.

Мы понимали, что если не найдем мощи сегодня, то дальнейший их поиск будет под вопросом. Ведь вряд ли кто решится перекапывать все старое кладбище, да и идентификация находок в таких раскопках составляет большую проблему. Еще утром, после молебна на всякое благое начинание, мы сказали друг другу, что находка мощей - это дело Промысла Божиего. И в положительном и в отрицательном результате поисков проявится Божия воля. Поразмышляв обо всем этом, мы приняли решение попробовать все-таки раскопать место под тем могильным холмиком, над которым мы служили панихиду два года назад.

Сказано - сделано. Приглашенные мужики опять взялись за лопаты, хотя уже без того энтузиазма, который был утром. Некоторые говорили: "Если бы не соседние гробы в раскопанной могиле, то тот череп и был бы Булатович". Мы пытались им возражать, но тем временем под лопатами стало слышаться пустое место. В яму спустился наш прихожанин, благоговейнейший человек, Юра, который осторожно, руками расчистил землю над местом, где чувствовалось захоронение, и увидел то, что принял за священническое облачение. Он извлек отрезок парчовой ленты с узором в виде виноградной лозы, который мы все приняли за часть поруча, а спустя еще минуту поисков извлек на свет перст. Этот перст, когда мы позже внимательно его разглядели, оказался хотя и высохшим, но нетленным - с кожей и ногтем.

Здесь раскопки на время приостановились. Посовещавшись, решили раскапывать всю площадку вокруг гроба, чтобы по нему не топтаться ногами и не повредить его содержимого, но осторожно снять землю с гроба руками, находясь сбоку от него, а не сверху. На это ушло часа два, приближался вечер. Но вот наконец показался гроб. В яму спустились священнослужители и очень осторожно сняли руками оставшуюся землю. Крышка гроба была повреждена и мы снимали ее по частям. Вся она была обита желтым шелком, уже почти истлевшим, и прекрасно сохранившейся церковной лентой-галуном, которая шла по всему периметру гроба и из которой со всех сторон его были сделаны кресты. Часть такого креста мы и приняли за деталь поруча, как обнаружилось тогда, когда мы увидели настоящие поручи.

В гробу лежал священник, в фелони, глава была накрыта бархатным покровцом. Именно в этот момент небо, впервые за весь пасмурный с самого утра день прояснилось на западе, показалось яркое солнце, светом своих лучей оно осветило лежащего в гробу и как бы засвидетельствовало, что и оно участвует в нашей радости.
Возле правого плеча лежало кадило, в нем еще оставался ладан, а у изголовья - Евангелие. Бумага Евангелия истлела, но сохранился его оклад.

Сами мощи сохранились в виде костей. Цвет их восковой с розовым оттенком. Такой вид мощей для афонских монахов, к числу которых принадлежал о. Антоний, считается на Святой Горе признаком того, что подвижник угодил Богу. Череп оказался разбитым на части. Это совпадало с тем местным преданием, согласно которому бандиты убили о. Антония выстрелом в голову. Вокруг черепа сохранилась черная материя - монашеский клобук. Креста мы не нашли, что подтверждало еще одно предание об ограблении могилы. Нашли зато серебряную кустодию с фелони, что окончательно подтвердило иерейский сан покойного (мы тогда еще не расчистили всю фелонь и как бы не исключали иных версий, например, что это диаконский стихарь. После последовавшей расчистки, совершенной уже в помещении церкви, покрой фелони говорил уже сам за себя).
В яму опять спустились мужики, они расчистили землю вокруг гроба, после чего мы разобрали его стенки. О. Владимир приготовил новый гроб. Мы осторожно подняли тело о. Антония, которое сохраняло связность своих сочленений, и переложили его в этот новый гроб. Сразу началась заупокойная лития, а по ее окончании с пением Трисвятого гроб был перенесен в приходскую церковь.

К этому времени уже наступила полная темнота, и так как в храме, расположенном в одной из комнат сельского клуба (старая церковь была разрушена), электричества нет, то дальнейшую расчистку мощей мы перенесли на понедельник 8 сентября, - в субботу и воскресенье мы должны были быть на местах своего служения.
В понедельник мы вновь собрались в Луциковке и очистили, насколько было возможно, мощи от земли. Это был день, когда праздновалась особо почитаемая о. Антонием Владимирская икона Божией Матери. А затем мы, совместно с сельскими властями, определили место строительства нового храма. Это место находится там же, где был разрушенный храм Покрова Богородицы, и будет связано с местом нового упокоения мощей афонского подвижника. Все село вместе со своим батюшкой надеется, что о. Антоний поможет им в этом строительстве. Люди лишили о. Антония возможности жить и быть погребенным в уделе Пресвятой Богородицы, на Афоне, но Она Сама ныне свидетельствует нам, что приняла его под Свой Покров. Его мощи были обретены в день, когда поется полностью служба Успения, расчищены на Владимирскую, а почивать будут в храме Ее Святого Покрова.

Сразу же после обретения св. мощей о. Антония обретший их иеромонах Симеон (Гагатик), наместник Ахтырского Свято-Троицкого монастыря, сообщил нам об этом событии, приглашая приехать на очищение мощей, которое было назначено на понедельник, 8 сентября. И я решила ехать. Вечером 6 сентября я выехала на Украину и в воскресенье в 16.40 уже была в Харькове, оттуда на такси за 1.5 часа доехала до Ахтырки (120 км от Харькова, довольно большой областной город), где меня встретили о. Симеон и иеродиакон Сергий. Они отвезли меня ночевать на квартиру к своим прихожанам, Олегу и Ларисе.

Утром в понедельник в 7-м часу утра мы выехали в Луциковку, где были обретены мощи о. Антония. За мной заехали о. Симеон и о. Сергий, а потом по дороге мы подобрали в одной деревне молодого человека по имени Володя. Сколько километров от Ахтырки до Луцыковки (кстати, ударение на "у" - Луцыковка), я не знаю, но ехали мы, довольно долго. Погода была пасмурная. Вообще, на Украине оказалось холодно, так же как в Петербурге, а я думала, что там будет теплее.

Часть пути мы провели в беседах и дискуссиях на церковные темы. Поскольку о. Симеон из РПЦ МП, а я из РПАЦ, то, соответственно, он считает нас раскольниками, а мы их еретиками-экуменистами, - понятно, что у нас нашлись темы для разговоров, о догматике, канонах, церковной политике... :) Надо сказать, что о. Симеон антиэкуменист и считает экуменизм ересью, но из МП уходить не хочет, веря - правда, я так и не поняла, на каких основаниях зиждится эта его вера - в то, что, архиереи МП еще "покаются и исправятся". Но в общем, бросаться друг на друга с кулаками мы не стали, потому что довольно хорошо знали взгляды друг друга и понимали, что разубедить друг друга нам не удастся :)

Потом мы подобрали упомянутого Володю и дальше до Луцыковки ехали вчетвером. Володя оказался весьма приятным человеком. И он повернул разговор несколько в другое русло.
Отец Симеон мне пытался представить, что у них в РПЦ МП с имяславием дело обстоит очень хорошо, чуть ли не все скоро убедятся в его истинности. Но Володя сказал следующее:
- Как я понял, владыка [Иов] к о. Антонию относится подозрительно. Он считает его "хулиганом" и хочет от всего этого как-то дистанцироваться.
- Он так прямо и сказал? - спросил о. Симеон.
Видимо, о. Симеон сам не особо знает мнения своего архиерея, как я поняла. Володя ответил, что прямо еп. Иов не говорил, но по некоторым его высказываниям понятно.
- Но все-таки, - тут же с жаром начал о. Симеон, - он благословил нас и мощи поднимать, и часовню построить на месте кельи о. Антония!..
В общем, как я поняла из слов разных лиц, епископ Иов - человек довольно мягкий и тихий. Он против экуменизма, но только сам для себя; естественно, он не выступит против него публично на Соборе или еще как-то. Думаю, что он благословил поднимать мощи, т.к. его упросили почитатели о. Антония, а потом испугался скандала, ведь в МП отношение к имяславию далеко не однозначное. Отец Симеон в качестве сильного аргумента выставляет то, что когда они освящали часовню на месте кельи о. Антония, еп. Иов сказал, что часовня будет "в честь двух Антониев, а может, и трех": часовню освятили в честь св. Антония Великого и св. Антония Киево-Печерского. А третьим подразумевался о. Антоний (Булатович). Но конечно, при освящении он не упоминался; поэтому то, что архиерей при этом сказал, еще ничего не значит: архиереи много чего могут говорить частным образом... На самом деле еп. Иов далеко не так, кажется, благорасположен к имяславцам, как это хочется представить о. Симеону. То есть он, вероятно, и не против, но поскольку дело может обернуться скандалом, то он предпочитает не слишком афишировать свои симпатии.
Поэтому-то епископ Иов и не благословил мощи оставлять открытыми, а велел их перезахоронить.

Луцыковка - деревня довольно большая, раскинулась просторно по склонам холмов.

Мы приехали туда около 8 утра. Было пасмурно и даже какой-то дождь накрапывал, но вскоре кончился.

Мы сразу поехали в луцыковский храм. Вообще, там был когда-то настоящий храм, но в советское время его разрушили, и теперь храм временно находится в здании клуба на втором этаже.
Вот это здание:

Храм, как и разрушенный, в честь Покрова. Довольно уютный, мне понравился. Иконы канонического письма.

Я спросила о. Владимира, настоятеля храма, много ли у него здесь прихожан. Он сказал, что всего 10 человек. Отец Симеон сказал, что это где-то 1%, как и почти везде по стране.

Я думала, что к мощам приедет много народу, будет как-то торжественно итп, но все было очень келейно. Были только о. Симеон, о. Владимир, диакон Сергий, Володя, я и еще двое прихожан луцыковского храма, которые то приходили, то уходили и в очищении мощей не участвовали.

Все присутствующие помолились - пропели вслух "Царю Небесный", - а я стояла и молилась сама по себе. Впрочем, о. Симеон не стал меня представлять во всеуслышание, как "раскольницу"; я была "гостьей из Петербурга" :)

Все было как-то не совсем так, как я себе это представляла. Например, выяснилось, что они как-то плохо подготовились к работе: то кисточек для очищения мощей от земли было мало, то не было кусков белой ткани, а только какие-то цветастые женские платки; они только захватили с собой много полиэтиленовых мешков, куда и складывали косточки, кусочки гроба, облачения и пр.

Гроб о. Антония нашли на глубине 2,7 м. Как его искали - это целая история. Место могилы было найдено еще в ноябре 2001 г.; о. Симеон подарил нам несколько фото. Место могилы установили по свидетельствам и воспоминаниям местных жителей. Правда, некоторые говорили, что это не то место. В частности, бывший директор луцыковской школы особенно настаивал на том, что место неправильное. И даже когда уже начали копать, чтобы вынуть мощи, он все говорил, что не там копают. Они его поначалу послушались, и стали копать в другом месте. А он им говорил, что надо и еще дальше отойти. В общем, сначала они выкопали какие-то три черепа и решили, что это никак не может быть могила о. Антония. И стали копать на месте, где первоначально установили крест. И именно там мощи и нашлись, точь-в-точь под насыпанным холмиком, на том месте, которое изначально указал потомок слуги Булатовичей.

А про директора школы о. Владимир недавно узнал следующее: именно этот человек был главным инициатором разрушения храма в Луцыковки, после чего оба его сына утонули, да и те, кто участвовал в разрушении храма, все умерли какими-то дурными смертями.
Я сказала:
- Получается, этот директор школы знал, где настоящая могила, и специально указывал неправильное место?
- Видимо, так, - сказал о. Симеон.

Мощи пролежали в могиле 83 года. Гроб был, видимо, богатый, дубовый, украшен сверху лентами. Сам гроб почти весь сгнил, остались только отдельные куски, да и те почти рассыпались в руках.

Сохранился крест на остатке от крышки гроба.

Также очень хорошо сохранились ленты, украшавшие гроб снаружи:

Поскольку гроб почти сгнил, мощи были все в земле (там чернозем, а внизу глина), поросли корнями, и их нужно было очищать от всего этого. Первоначально это выглядело не очень вдохновляюще - непонятно, что, засыпанное землей.

Впрочем, можно было различить отдельные детали. Например, вот тут (см. фото справа) видно желтое - это кости черепа, а блекло-черное - остатки клобука. Облачение было зеленым. Впрочем, можно было различить отдельные детали. Например, вот тут видно желтое - это кости черепа, а блекло-черное - остатки клобука. Облачение было зеленым.

Мне очищать мощи не разрешили, хотя я уже было вооружилась кисточкой: о. Симеон сказал, что женщинам нельзя. Нельзя так нельзя. Я просто смотрела, а также выходила на улицу и фотографировала окрестности. Там действительно очень живописные места.

Потом, впрочем, мне разрешили просеивать в руках прах, сыпавшийся с мощей, на предмет того, нет ли там осколков косточек, кусочков облачения итп. Постепенно стало кое-что вырисовываться.

Челюсть (слева) и рука. Видна поруча и косточки от пальцев. Вот почему-то косточки рук были не желтые, а темные.

Нашли большой палец правой руки, на котором сохранилась плоть, высохшая, конечно, и ноготь. Вот этот палец и позвонок (слева), а справа - кости ног:

Кадило и оклад Евангелия, которые были положены в гроб при похоронах о. Антония:

Отдельные детали облачения очень хорошо сохранились:

Отец Владимир подарил мне кусок ленточки от гроба, а о. Симеон - для передачи нашему настоятелю о. Григорию (Лурье) кусочек облачения.

Отец Владимир - такой хороший сельский батюшка, большой почитатель о. Антония, говорит с украинским акцентом, но, в общем, все понятно - в отличие, например, от одного его прихожанина, который начал меня расспрашивать и поставил в затруднительное положение, т.к. я сначала не могла разобрать, что он хочет сказать на смеси русского и украинского; но с помощью о. Симеона мы друг друга поняли :)

Володя попытался из найденных и очищенных костей сложить череп. Вот что у него получилось:

А это разные косточки от ног и, может быть, от чего-то еще, не знаю:

Сохранилось несколько кусочков слежавшихся страниц Евангелия. Текст можно было разобрать только на одном из кусочков. Я разобрала слова "поряду" и "утверждение" и сообразила, что вроде бы первое встречается в Евангелии только в одном месте. Я попросила у о. Владимира Евангелие и нашла этот отрывок - из начала Евангелия от Луки: "Понеже убо мнози начаша чинити повесть о извествованных в нас вещех, якоже предаша нам иже исперва самовидцы и слуги бывшии Словесе, изволися и мне, последовавшу выше вся испытно, поряду писати тебе, державный Феофиле, да разумееши, о нихже научился еси словесех, утверждение". Справа - этот кусочек Евангелия рядом с Евангелием из луцыковского храма, раскрытом на том же месте.

Я думала, что они будут очищать мощи целиком, т.е. вытаскивать из-под облачения грудную часть итп. Но о. Симеон со товарищи разобрали только то, что было снаружи - череп, руки, ноги, а внутри решили не трогать, только очистили, насколько было можно, облачение снаружи от земли. Они обсуждали, как будут перезахоранивать, будут ли переоблачать и пр. Вообще, они сами толком не знали, как обращаются с мощами - моют ли их и чем и пр. Все это они только собирались выяснить. Кроме того, было непонятно, что решит их архиерей с перезахоронением, да еще, как оказалось, луцыковские власти были как-то не очень довольны тем, что они разрыли могилу, хотя могила и не на территории местного кладбища, а рядом... В общем, у них это все было сделано на ура, без особой подготовки, видимо, и как-то впопыхах - очень уж хотелось. В итоге мощи, облачение и все прочее пока сложили в гроб и оставили в храме.

Я еще немного пофотографировала окрестности, в частности, местную живность (кур, гусей, индеек, лошадь :)), а потом о. Владимир повез нас недалеко, тут же в селе, к одной своей прихожанке, бабушке Захарьевне, очень старенькой уже (муж ее умер лет 20 назад, а на стене в комнате, где мы обедали, висят портреты 6 или 7 ее детей), где нас накормили вкусным обедом.

Да, еще перед обедом нас зазвал к себе домой буквально на пять минут, показать свои иконы, чтец луцыковского храма, уже пожилой и очень забавный дядечка, худой и маленького роста; они его зовут Иларионыч. У него над двором дома натянута сетка, по которой вьется виноград, образуя как бы навес, с которого свисают зеленые гроздья. А в хате у Иларионыча я почувстовала давно забытый дух - такой запах деревенского дома - молока, еды из печки, живности, чего-то еще... Очень замечательно!

За обедом о. Владимир поднял тост за постройку храма в Луцыковке. Они хотят строить в Луцыковке храм на месте разрушенного. Пока денег на это нет, и они пока хотят сделать на этом месте склеп, в который и перезахоронить мощи о. Антония, чтобы потом храм строить на мощах, а если будет прославление, то мощи сразу можно будет поднять. Но это пока что только проекты почитателей о. Антония, а что на это скажет архиерей, неизвестно. В принципе, о. Симеон обещал нам сообщить о дате перезахоронения (они думали о 14 октября, на Покров, когда в Луцыковке престольный праздник и как бы такой день села - будет торжественная служба, должен прибыть архиерей, и потом еще вроде бы какие-то светские мероприятия и гулянья...); но пока ничего не сообщал.

Отец Владимир предложил и мне сказать тост. Понятно, я не могла сказать ничего, кроме:

Во дворе у Захарьевны растет старая яблоня с красными яблоками. И стоит будка, где живет небольшая собака, на цепи. Она на нас не лаяла, а Володя даже подошел к ней и погладил. Она завиляла хвостом. Отец Владимир заметил, что собаки чувствуют доброту: обычно она на чужих лает, а тут нет, - видно, решила, что хорошие люди :) Еще там были смешные курицы, белые с хохолками на голове в виде этакого серого одуванчика из пушистых перьев. Володя назвал это "модной прической" :)

После обеда мы поехали к могиле о. Антония, теперь уже пустой. Шли мы к ней через кладбище; я обратила внимание, что там все в основном богатые памятники - не просто кресты, а мрамор, со всякими надписями и пр. На кладбище находится мемориальная могила о. Антония; памятник поставили еще в советское время, на месте, которое указали какие-то местные жители И. С. Кацнельсону, много писавшему об о. Антонии, прежде всего как об ученом-исследователи Эфиопии; но это неправильное место.

На памятнике надпись: "Булатович Александр Ксаверьевич"; ниже даты жизни и надпись на наземной плите: "Русский путешественник, исследователь Африки".

Настоящая могила находится рядом с кладбищем. Один из местных жителей, дед Павлух, похоронил убитого о. Антония на своем огороде. Этого деда Павлуха еще помнят местные жители, которые в детстве видели его; говорят, он был "большой, добрейший, плел корзины".

Там как-то очень спокойно. Такое чувство покоя...

Там как-то очень спокойно. Такое чувство покоя.

Недалеко от могилы растет раздвоенное дерево (видно на фото ниже за моей спиной) - оно оказалось очень важной приметой, по которой смогли установить место захоронения. Сохранилась фотография 50-х или 60-х годов, где местные жители стоят на месте могилы о. Антония, и за их спиной как раз вот это дерево. Это фото сыграло свою роль в поисках места могилы, хотя о. Владимир и сомневался, что это именно то самое дерево, потому что казалось, что оно за столько лет вроде бы совсем не выросло. Он все говорил: "предполагаемая могила", - чем очень смущал о. Симеона, который обижался: "Почему же предполагаемая?" В итоге могила оказалась именно там.

Когда я стояла у могилы о. Антония, меня охватило чувство какой-то неправдоподобности того, что происходит: я, еще позавчера находившаяся за сотни километров отсюда, ни о чем таком не думавшая, - теперь здесь, хожу по этой земле, где провел последний год жизни о. Антоний, у его могилы... и мощи... и все вообще... Какое-то это было сплошное чудо, ощущение, что так не бывает - а оно вот есть...
Должно быть, все это сам о. Антоний так устроил, не иначе.

И, между прочим, это был день Владимирской иконы Богоматери, особо чтимой о. Антонием; именно в день ее памяти (правда не в этот, а в другой, который летом) он в 1913 г. закончил свою "Апологию веры во Имя Божие и во Имя Иисус".

От могилы о. Антония мы поехали к часовне, которая была построена, кажется, года три назад на месте, где была келья о. Антония, где его убили. Это было в углу сада в имении Булатовичей.

В часовне икон всего две или три и подсвечник. На столике - икона св. Антония Великого, покровителя о. Антония:

Сразу за деревьями, которые за часовней начинается овраг, но фотографировать его я не полезла, т.к. там все заросло и темно.

А это вид на Луцыковку с места, где была келья о. Антония:

А вот подъем на холм и сам холм (он большой и плоский), где когда-то было особняк Булатовичей; от него теперь не осталось никаких следов.

Когда мы посмотрели часовню, и я нафотографировалась, пошел дождь. Вообще, дождь в течение дня периодически принимался идти, но всегда в то время, когда мы были в машине. А пока мы ходили и осматривали те или иные достопримечательности, дождя не было. Сидя в машинах, мы ждали о. Александра, который позвонил о. Симеону на мобильный, когда мы ехали к часовне, и просил там его подождать. Отец Александр - тоже какой-то местный священник, но не знаю, где именно он служит. Когда он приехал, мы все вместе поехали обратно в Луцыковку в храм - о. Александр хотел поклониться мощам.

Там я услышала обрывки разговора о. Александра с о. Симеоном. О. Александр, видимо, человек более трезвый и прагматичный, нежели о. Симеон и даже о. Владимир. Он тоже стал говорить о том, что епископ Иов прохладно относится к Булатовичу, потому что вопрос с имяславием сложный.
- Вы же понимаете, - сказал о. Александр, - имяславие осудил Синод, а главным там был митрополит Сергий Страгородский...
- Ну, что митрополит Сергий! - тут же стал пылко возражать о. Симеон. - Он сам пререкаемая личность. И никогда его не прославят; как бы еще не анафематствовали... А вот митрополит Вениамин Федченков был имяславцем, а его, может быть, канонизируют, его уже многие почитают!

Я только подивилась такой наивности о. Симеона: неужели он не знает, что в РПЦ МП уже давно идут разговоры о канонизации м. Сергия; и уж, по крайней мере, чтобы его анафематствовали и осудили - это просто из области фантастики.

Отец Александр угостил нас кофе - у него с собой был термос с кипятком. Мне показали альбом, посвященный о. Антонию - биография, сканированные и распечатанные фото, вырезки и ксерокопии газетных статей, посвященных ему. Все это сделано с большой любовью; альбом на украинском языке.

На прощание о. Владимир пригласил приезжать на перенесение мощей. Я сказала, что уж не приеду, т.к. дорого и вообще; а он сказал, что если, может быть, кто-то другой захочет приехать, так пусть приезжает.

Из Луцыковки мы поехали в Сумы, потому, что надо было завезти Володю (он там живет), и еще у о. Симеона были некоторые дела. Сумы - довольно большой и красивый город. В Ахтырку мы возвращались уже в полной тьме, я даже, сидя на заднем сиденье, едва различала собственные руки на коленях. Ехать пришлось довольно долго. Ехали молча.

Я испытывала некоторое чувство зависти к самой себе :)

Мы были на квартире Олега и Ларисы уже, думаю, около 10 вечера. Нас накормили ужином, и мы еще немного поболтали о чем-то несущественном; Олег немного рассказал про Ахтырку.

Утром 9 сентября, во вторник, я сладко спала, когда без десяти девять позвонил о. Симеон и сказал, что у меня 15 минут на сборы. Я быстро вскочила, еще успела позавтракать, а через 15 минут у парадной меня действительно поджидала серая "газель" с какими-то двумя знакомыми о. Симеона. Доехали до Харькова быстро, часа за полтора, но ужасно трясло - машина, действительно, как газель скакала по всем ухабам :)

Я думала, что поеду в Петербург тем же поездом, на котором ехала на Украину и который обратно проходил через Харьков в 9 с чем-то вечера, так что я уже готовилась целый день болтаться в Харькове. Но когда я стала покупать билет, оказалось, что в 12.23 через Харьков проходит поезд Новороссийск-СПб. Так что я почти сразу же из Харькова и уехала. Так что если туда о. Антоний меня довез "с комфортом", то обратно, можно сказать, - с ветерком. В среду в полдень я уже была дома.

Если бы не вещественные доказательства, можно было бы подумать, что мне все это приснилось... Но нет.
Действительно. было. такое. чудо.

Обретение мощей преподобномученика Антония (Булатовича), исповедника Афонского

Честные мощи иеросхимонаха Антония были обретены 6 сентября 2003 г., в субботу, после 14.00 дня.

Обретение мощей
преподобномученика Антония (Булатовича),
исповедника Афонского